Из практики рассмотрения гражданского иска, вытекающего из уголовного дела

Из практики адвоката Будкевич Татьяны Георгиевны

В январе 2021 года одним из городских судов Свердловской области была осуждена группа лиц, называемых в народе «черными риелторами», которыми период с 2009 года по 2016 гг. были совершенны мошеннические действия в отношении ряда граждан, проживавших в городе Х., которые остались либо без жилья, либо лишились денежных средств от продажи своего жилья.

В июне 2021 года Судебная Коллегия по уголовным делам Свердловского областного суда, изменила приговор, внеся в него некоторые уточнения, при этом выделила в гражданское судопроизводство ряд гражданских исков, заявленных в уголовном деле.

Одной из потерпевших по данному делу являлась З., пострадавшая от действий осужденного Т., который продал ее квартиру, но деньги после продажи жилья не вернул. Частично денежные средства были возвращены позднее. Согласно приговору, Т. был признан виновным в совершении в отношении З. преступления, предусмотренного частью 4 ст.159 УК РФ. Приговор в части осуждения Т. остался без изменений.

З. обратилась ко мне с просьбой представлять ее интересы в ходе гражданского судопроизводства. Ознакомившись с иском, поданным в уголовном деле, я приняла решение сообщить своей Доверительнице о возможности, и необходимости уточнения исковых требований.

Из пункта 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 23 от13.10.2020 года « О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу» следует, что «по смыслу части 1 статьи 44 УПК РФ требования имущественного характера, хотя и связанные с преступлением, но относящиеся к последующему восстановлению нарушенных прав потерпевшего (например, взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами) подлежат разрешению в порядке гражданского судопроизводства».

В связи с указанным положением Постановления №23, мной была применена ст. 395 ГК РФ.

Кроме того, было заявлено требование о компенсации морального вреда и взыскании расходов на представителя.

Решением суда исковые требования З. были удовлетворены в полном объеме. Ответчик, не согласился с таким решением, и его представитель подал апелляционную жалобу, в которой в качестве оснований отмены решения суда первой инстанции указал на: пропуск срока исковой давности (события декабрь 2012 – январь 2013 гг.); недопустимость начисления процентов за пользование чужими денежными средствами по искам в уголовном деле; недопустимость взыскания суммы компенсации морального вреда по имущественным преступлениям; представитель ответчика указал, что денежные средства З. лично осужденному не передавала, отдала их Х., который убрал деньги в сейф, то сеть нет доказательств, что ответчик ими воспользовался, а так же на допущенные судом процессуальные нарушения- ответчик не получил копию уточненного искового заявления.

Все эти основания, с моей точки зрения были беспочвенны, что нашло свое отражение в возражениях на апелляционную жалобу.

Пришлось напомнить ответчику, что иск назывался «Исковое заявление о возмещении вреда, причиненного преступлением. Статьей 44 УПК РФ предусмотрено право на подачу искового заявления в уголовном деле с момента возбуждения уголовного дела и до окончания разбирательства уголовного дела в суде первой инстанции (ч.2 ст.44 УПК РФ).

Положения указанных выше норм УПК РФ раскрыты в пунктах 1, 2,5,16 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 23 от 13.10.2020 года «О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу».

Истцом гражданский иск был заявлен в рамках возбужденного уголовного дела, но в дальнейшем судом апелляционной инстанции выделен в гражданское судопроизводство.

Таким образом, течение исковой давности приостановилось с момента подачи иска в ходе предварительного расследования, на весь период, пока осуществлялась судебная защита нарушенного права.

Пришлось напомнить о статье 90 УПК РФ – «обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, за исключением приговора, постановленного судом в соответствии со статьей 226.9, 316 или 317.7 настоящего Кодекса, либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки».

Какая разница кто положил деньги в сейф, если виновным в преступлении признано конкретное лицо?

Судебное решение по иску З. вытекало из гражданского иска по уголовному делу, но рассмотрено в порядке гражданского судопроизводства, что позволяло истцу требовать уплаты неустойки, процентов и т.п. (выше указала на пункт 12 Постановления Верховного Суда РФ №23)

Пунктом 1 статьи 395 Гражданского кодекса Российской Федерации установлена возможность требования начисления и взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами до дня полного возмещения материального вреда (ущерба): «в случаях неправомерного удержания денежных средств, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате подлежат уплате проценты на сумму долга. Размер процентов определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды. Эти правила применяются, если иной размер процентов не установлен законом или договором».

Поскольку гражданский иск из материалов уголовного дела был выделен для разрешения в порядке гражданского судопроизводства, мы правомерно заявили требование о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами, исходя из размера ключевой ставки Банка России, их размер был исчислен соответственно колебаниям ключевой ставки за весь исчисляемый период.

По моему мнению, изложенному в возражениях, судом правомерно и обоснованно взыскана с ответчика сумма компенсации морального вреда.

Мной было указано, что истцу ответчиком был причинен моральный вред в результате совершенного преступления, им были нарушены личные имущественные и неимущественные права. Нарушение личных не имущественных прав выразилось в наличии глубоких и серьезных по своему содержанию переживаний, поскольку в результате преступных действий ответчика истец, находящаяся в пожилом возрасте, испытывала нравственные страдания от обмана, она длительное время находилась в безызвестности относительно судьбы денежных средств, которые ей не возвращались, ей вселялась надежда на возмещение вреда, но не предпринималось никаких действий, что вело к утрате веры в людей, в справедливость, преступные действия ответчика посягали на достоинство личности, умалили его.

Положениями пункта 13 указанного выше Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 23 разъяснено, что «по смыслу положений пункта 1 статьи 151 ГК РФ гражданский иск о компенсации морального вреда (физических или нравственных страданий) может быть предъявлен по уголовному делу, когда такой вред причинен потерпевшему преступными действиями, нарушающими его личные неимущественные права (например, права на неприкосновенность жилища, частной жизни, личную и семейную тайну, авторские и смежные права) либо посягающими на принадлежащие ему нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности и др.).Исходя из положений части 1 статьи 44 УПК РФ и статей 151, 1099 ГК РФ в их взаимосвязи гражданский иск о компенсации морального вреда подлежит рассмотрению судом и в случаях, когда в результате преступления, посягающего на чужое имущество или другие материальные блага, вред причиняется также личным неимущественным правам либо принадлежащим потерпевшему нематериальным благам (например, при разбое, краже с незаконным проникновением в жилище, мошенничестве, совершенном с использованием персональных данных лица без его согласия).Компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда».

Следует обратить внимание на то обстоятельство, что Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации № 45-П от 26.10.2021 года «По делу о проверке конституционности статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина С.Ф. Шиловского», предметом рассмотрения которого явилась часть 1 статьи 151 ГК РФ в той мере, в какой она служит основанием для решения вопроса о праве на компенсацию морального вреда, причиненного гражданину совершенным в отношении него преступлением против собственности, часть 1 статьи 151 ГК РФ признана не соответствующей Конституции РФ , ее статьям 21,45,46,52, 56 «в той мере, в какой она служит основанием для отказа в компенсации морального вреда, причиненного гражданину совершенным в отношении него преступлением против собственности, в силу одного лишь факта квалификации данного деяния, посягающего на имущественные права потерпевшего, без установления того, причинены ли потерпевшему от указанного преступления физические или нравственные страдания».

Конституционный Суд Российской Федерации прямо указал в данном Постановлении, что « компенсация морального вреда является одним из способов защиты гражданских прав, что в свете предписаний статьи 45 Конституции Российской Федерации позволяет рассматривать ее как меру направленную на восстановление нарушенных прав и возмещение нематериального ущерба причиненного вследствие их нарушения».

Судом первой инстанции в решении было достаточно мотивированно указано на возможность удовлетворения требований истца о компенсации морального вреда, приведены соответствующие правовые основания такого решения.

Кроме прочего, мной было акцентировано внимание апелляционного суда на отсутствие процессуальных нарушений по делу: суду апелляционной инстанции, ответчику и его представителям были представлены ответы Исправительного учреждения, где ответчик отбывает наказание, на адвокатский запрос об ознакомлении его с уточненным исковым заявлением. Слукавить ответчику не удалось.

22.01.2022 года Судебная Коллегия по уголовным делам Свердловского областного суда услышала все мои возражения, оставила решение, принятое судом первой инстанции в силе, апелляционная жалоба представителя ответчика оставлена без удовлетворения.