Конфликтные ситуации в работе адвоката

Сидя в Шереметьево, решил набросать новую тему для КПК – конфликтные ситуации в работе адвоката. Просмотрел конспект своего выступления на конференции 9 августа на ту же тему, но в другом ракурсе – ну и решил выложить, пусть будет, раз все равно уже написано)

Строго говоря, вся работа адвоката-судебника является работой в сфере конфликта – т.е. трудноразрешимого противоречия интересов.

Применительно к теме конференции следует говорить только о тех конфликтах, которые приводят к отдаче в виде риска нарушения профессиональных прав адвокатов.

Это конфликты нескольких видов – с представителями правоохранительной системы, с процессуальными оппонентами, с доверителями и коллегами. Но нарушение профессиональных прав адвокатов в результате этих конфликтов происходит всего в двух плоскостях – посредством применения к адвокату репрессивных мер со стороны правоохранительной системы, и посредством применения к адвокату репрессивных мер через механизмы адвокатского самоуправления.

Так получилось, что я, видимо, не будучи сторонником легких путей, за 18 лет адвокатской практики стал участником всех перечисленных ситуаций и объектом всех названных воздействий. Поэтому я хотел бы донести взгляд изнутри.

Вообще я хочу сказать сегодня несколько вещей, которые, как я предполагаю, вызовут некоторое неприятие у большинства собравшихся. Вот сейчас будет первая.

У нас отсутствует действенный механизм защиты прав адвокатов от репрессивных воздействий правоохранительной системы. Крайняя точка – по всей стране в отношении адвокатов возбуждаются уголовные дела. И органы адвокатского самоуправления именно в качестве органов ничего с этим сделать не могут. Потому что не существует механизма защиты. Все решения комиссий по защите профессиональных прав адвокатов носят лишь рекомендательный характер и легко отметаются любой мировой судьей. Ни один документ, представленный органами адвокатского самоуправления в защиту прав адвокатов, не носит для правоохранителей пресекательного характера.

Допустим, есть положение 450.1 УПК РФ, что представитель адвокатской палаты при обыске обеспечивает неприкосновенность сведений, составляющих адвокатскую тайну, но нигде не написано, как именно он это делает. Если следователь просто берет и читает все подряд, как должен бороться с этим представитель палаты? Вырывать из цепких рук следователя и есть?

Фактически вся защита со стороны органов адвокатского самоуправления сводится к тому, что самые умные, опытные и т.д., защищают коллег именно в статусе адвокатов, используя именно общие процессуальные средства защиты. И лишь за счет опыта, квалификации, личного – подчеркиваю – личного авторитета придавая им большую силу.

В принципе есть формальные механизмы защиты адвокатов в этой сфере – по крайней мере до момента возбуждения в отношении адвоката уголовного дела – ст. 450.1 УПК РФ и ч. 3 ст. 8 ФЗ Об адвокатской деятельности и адвокатуре. Однако использование этих инструментов в любом случае сводится к личной работе адвоката именно как адвоката.

И вот тут, собственно, опять непосредственно к моей теме - опуская случаи заведомой неадекватности и недобросовестности адвоката, следует констатировать, что конфликтная ситуация возникает именно тогда, когда адвокат эффективно отстаивает интересы доверителя, в результате чего вторая сторона оказывается недовольна и ищет способы выйти за рамки установленных де-юре и де факто правил. В частности, путём применения к адвокату репрессивных мер.

В сфере собственно уголовного судопроизводства – это в первую очередь конфликт со следствием. Этот конфликт может разрешаться, что называется, собственными силами – отводы, возбуждение уголовных дел, обыски и т.п. – соответственно, способы борьбы с этим злом лежат в сфере обычной работы адвоката.

Вместе с тем никто не мешает эту позицию усилить. Что, например, делают в полиции – и не делают в адвокатуре, во всяком случае, я об этом не слышал, - желая защитить своего сотрудника от следственного комитета при возбуждении уголовного дела? Проводят служебную проверку, причем проводят ее по типу предварительного расследования – опрашивают свидетелей. собирают вещественные доказательства, проводят исследования.

Безусловно, все это теоретически может делать и сам адвокат либо его защитник. Но я не зря сказал о том, что знаю это процессуальное положение изнутри – страшный стресс объективно не дает полноценно работать, какой бы волевой человек ни был. Потому и нельзя защищать себя. Защитник – да, может, однако помощь со стороны никогда не будет лишней.

Плюс еще нюанс – защитник – заинтересованное лицо. Представитель палаты – незаинтересованное. Действия защитника могут быть истолкованы, как давление на свидетеля и основание изменения меры. Действия представителя палаты – не могут.

И еще более интересные моменты возникают, когда в конфликтной ситуации следствие и процессуальные оппоненты пытаются снизить активность адвоката путем использования механизмов адвокатского самоуправления. И вот именно здесь расположено то поле, в котором мы имеем возможность очень серьезно усилить позиции каждого адвоката, а, посредством этого, всей корпорации, и обеспечить максимальную защиту профессиональных прав адвокатов.

Вот сейчас будет вторая часть, которая, наверное, не вызовет согласия.

В целом, презюмируя добросовестность адвоката, я бы констатировал, что любое недовольство следователя связано с правильными действиями адвоката, которые мешают следователю нарушать права доверителя. То же самое, по большому счету, в целом относится к недовольству со стороны суда.

Следствие, прокуратура и суд фальсифицируют процессуальные документы. Откровенно передергивают факты. Судебный контроль – в том числе в части применения ст. 450.1 УПК РФ – чаще всего становится фикцией. Когда адвокат все это видит и доступными ему способами – жалобами, заявлениями об отводе, срывом, в конце концов, незаконно проводимых следственных действий и судебных заседаний, - борется за свои права и права доверителя – возникает конфликт.

И направляются жалобы и представления в адвокатские палаты.

И вот традиционное отношение к такого рода ситуациям – когда по любой жалобе суда квалификационная комиссия объективно разбирается, когда вице-президент палаты, видя из обращения следователя, что адвокат не прав, своим постановлением возбуждает дисциплинарное производство, и так далее – на самом деле уже не соответствует современным реалиям. Порой доходит до крайности – органы управления палаты очень внимательно проверяют представления суда и Минюста, жалобы следователей, и дают такую объективную оценку, что адвокат, на которого поступила жалоба, почти всегда оказывается не прав. Причем такое отношение не порождает никаких преференций – наоборот, если молодой ретивый адвокат в субъекте, где не принято ругаться с органами, вдруг поднимает голову, на него обрушиваются с утроенной силой, зачастую привлекая ту же палату.

Вот эта позиция – при любых обстоятельствах сохранять честь и достоинство, присущее профессии – она, безусловно, правильная. Но понимание того, как эти честь и достоинство сохранять, зачастую становится несовременным.

Все чаще руководители палат и члены квалификационной комиссии, оценивая действия адвокатов с точки зрения классических представлений о нормах и правилах профессионального поведения, без учета того, какими методами действуют правоохранители против нас, уподобляются дворянину с тонкой шпагой, который благородно пытается фехтовать против мужика с железным ломом.

Полагаю, что пора снять белые перчатки и установить несколько иные правила. Если принять за константу, что никакие поводы, кроме жалобы доверителя на действия адвоката, не могут вести к прекращения статуса – десятки, если не сотни активно работающих адвокатов вздохнут намного спокойнее.

На этом месте в зале на чьем-то телефоне заиграл марш, на что незамедлительно отреагировал Ю.С. Пилипенко – это в качестве аплодисментов!

Да, возможно, защищая права доверителя, адвокат где-то перегнул палку. Но, если собственно права доверителя не нарушены – адвокат не должен подвергаться риску прекращения статуса. Ввести подобное положение в КПЭА – вполне по силам съезду.

Другая сторона той же медали – пресловутые карманные адвокаты. Любое незаконное назначение адвоката – это и нарушение профессиональных прав адвоката, и нарушение прав доверителя, и конфликт между адвокатами и доверителем. Но есть и еще один аспект. Когда в палате процветает снисходительное отношение к неквалифицированной работе адвокатов, работающих по назначению, это развращает правоохранительные органы, и провоцирует конфликты следствия и суда с теми адвокатами, которые работают добросовестно. Правоохранители начинают воспринимать адвокатов, как свой придаток, и перестают с ними считаться, и приходят в негодование от нормальной работы.

Неоднократно приходилось слышать, особенно выезжая в другие регионы – почему вы так себя ведете, вот у нас адвокаты совсем другие. А вот мы на вас жалобу напишем.

По сути, возникает ситуация, провоцирующая правоохранителей на нарушение профессиональных прав адвокатов – в силу того, что большинство адвокатов своими правами пользуются не в полной мере, и правоохранители к этому привыкают.

Зачастую возникают конфликты между адвокатами, работающими по соглашению, и по назначению. И эти конфликты, опять-таки, разрешаются жалобами в палату.

И вот тут есть еще одна закономерность. Если палаты не очень охотно удовлетворяют жалобы на действия адвокатов по назначению, поданные доверителями и адвокатами соответствующей палаты, то никогда – просто никогда не удовлетворяют жалобы, поданные адвокатами «чужими».

У меня подобный опыт в четырех субъектах – достаточно, чтобы говорить о закономерности.

Резюме в этой части простое. Снисходительное отношение к нарушениям прав доверителей, допущенным адвокатами, провоцирует нарушение профессиональных прав тех адвокатов, которые подобных нарушений не допускают и защищают доверителей всеми средствами. А палаты субъектов не всегда объективны в оценке подобных действий.

И выход здесь очень простой. Собственно, моя любимая тема – необходимость предоставления полномочий по пересмотру решений совета палаты по дисциплинарному производству органам ФПА – той же комиссии по этике, чтобы не создавать новые комиссии.

Подобное изменение в КПЭА сразу снимет остроту, и существенно сгладит конфликты между адвокатами, а также защитит адвокатов от неоправданных рисков нарушения их профессиональных прав