Освещать или не освещать?
Взаимодействие адвоката со СМИ
Урал регулярно становится площадкой, на которой развиваются уголовные дела, приобретающие федеральную известность. В силу этого многие уральские адвокаты так или иначе участвуют в медийных компаниях, связанных с освещением подобных дел в СМИ.
Наблюдениями за развитием таких компаний хотелось бы поделиться с коллегами.
Среди адвокатов существует две противоположных точки зрения на необходимость привлечения внимания СМИ к уголовному делу – дела умирают в тишине, и, наоборот – чем больше шума, тем меньше срок. На самом деле и то, и другое может быть и верно, и неверно в зависимости от конкретной ситуации.
Только при анализе конкретных обстоятельств уголовного дела можно понять, целесообразно ли привлечение к нему внимания. Здесь необходимо учитывать несколько факторов – характер обвинения, наличие обстоятельств, выделяющих именно это дело из подобных ему.
Кроме того, необходимо согласовывать ситуацию с доверителем. Чаще всего доверитель возражает против привлечения внимания к своей персоне. И, в конечном счете, решающее слово в любом случае сложно оставаться за ним. Но при этом именно адвокат должен разъяснять все плюсы и минусы общественного резонанса вокруг дела, чтобы решение доверителя было основано на объективно существующих реалиях, а не на собственной, так сказать, скромности и инертности.
С точки зрения принятия решения по обсуждаемому вопросу можно выделить несколько реперных точек.
Первое – и самое простое, возможно ли вообще сохранить тишину в конкретном уголовном деле. Здесь существует доминантное правило – если дело уже приобрело общественный резонанс – медийную волну необходимо возглавить. Великую ошибку совершают те адвокаты, которые отказываются комментировать обстоятельства дела, когда журналисты сами к ним обращаются. Я уже много раз говорил, и уверен, что говорил правильно – ни при каких обстоятельствах нельзя отказываться разговаривать с журналистами. Потому что при отказе стороны защиты от разговора ситуацию будет комментировать сторона обвинения, и будет комментировать в одни ворота, то есть не в нашу пользу.
Замечу в скобках, что как раз сторона обвинения этот момент прекрасно понимает. Пресс-службы следственного комитета и прокуратуры, как правило, всегда проявляют инициативу и всегда дают комментарии по более или менее значимым делам, если не с момента возбуждения, то как минимум с момента задержания подозреваемого. И при этом в последние годы следствие все активнее пыталось связывать сторону защиты подпиской о неразглашении. В результате мы все чаще наблюдали картину, когда следствие формировало негативный облик обвиняемого и заранее через СМИ доносило до суда, какие замечательные доказательства ими собраны, а сторона защиты невнятно бормотала «простите, но у меня подписка».
Естественно, сторона защиты этот негативный момент преодолевала различными способами – от самого простого – просто не подписывать, до совсем экзотических - например, один защитник участвует в процессуальных действиях, другой, ни разу не побывавший у следователя и, соответственно, не обремененный подписками, освещает ситуацию в СМИ.
Дальнейшее обсуждение этой темы сейчас не имеет смысла, поскольку новая редакция ст. 161 УПК, не допускающая ограничения распространения информации о нарушении прав участников процесса, фактически сделала невозможным ограничение стороны защиты во взаимодействии со СМИ. Поэтому вернемся к основанному вопросу.
Итак, если дело уже приобрело или неминуемо приобретет резонанс. Например, пресловутая «бойня на Депутатской» в Екатеринбурге – стрельба среди бела дня в центре города, двое убитых, семеро раненых. В этой ситуации уклоняться от общения со СМИ глупо – тот, кто первый осветил свою точку зрения на события, с большей долей вероятности выигрывает. То же касается задержаний руководителей высокого уровня, - то есть информационных поводов федерального плана. Уклонение от контактов со СМИ со стороны защиты в этих случаях мне представляется ошибкой
Другое дело, когда ситуация сама по себе не медийна. Здесь уже нужно решать, исходя из обстоятельств дела. Однако, исходя из пресловутого обвинительного уклона, лучше делать, чем жалеть о том, чего не сделал. Примером может служить дело курганской воспитательницы Евгении Чудновец. Обвиняемая в первой инстанции фактически не имела профессиональной защиты. Дело развивалось тихо и спокойно, планомерно продвигаясь к обвинительному приговору, который, вероятнее всего, устоял бы в Курганском областном суде. Однако накануне приговора подсудимая интуитивно совершила лишь одно правильное действие – перед отъездом в Катайск на оглашение приговора дала короткий комментарий Свердловской областной телекомпании «4 канал».
Материал оказался ярким, фактура – внезапно благодатной. Здесь сыграли свою роль и резонанс между статьей УК РФ, по которой обвинялась Чудновец, и ее фактическими действиями, и очевидно нелепое решение Катайского суда о передаче сына Чудновец органу опеки, и, в конце концов, трогательная внешность самой осужденной.
В результате ситуация привлекла всеобщее внимание, и обвинительный приговор был отменен уже в кассации.
Особо нужно отметить один момент. При принятии решения об освещении уголовного дела в СМИ личные интересы адвоката учитываться не должны. От слова абсолютно. Есть мнение, что популярность адвоката зависит от частоты упоминаний о нем в прессе. А эта популярность привлекает к нему клиентов. Так вот в этих утверждениях заложены целых две ошибки. Популярность адвоката зависит от количества выигранных им дел. А приток клиентов зависит от профессионализма адвоката. К адвокату, фамилия которого часто упоминается в СМИ, может обращаться большое количество людей – однако они чаще всего приходят с делами, не представляющими ни профессионального, ни финансового интереса. Что же касается серьезных клиентов, то большая часть их отпадет на стадии «заочного» знакомства, если, изучив профессиональный бэкграунд адвоката, они обнаружат там лишь шумные, но несложные и не объемные дела. И тем более не привлечет серьезных клиентов контент в СМИ, содержащий упоминания об участии адвоката в делах шумных, резонансных, но закончившихся только обвинительными приговорами.
Привлечь серьезных клиентов можно, лишь выигрывая дела. Применительно к продвижению адвоката в СМИ в этом ракурсе можно сказать, что на пользу адвокату идет только его упоминаемость в связи с победами. Упоминания же фамилии адвоката в СМИ во время рассмотрения дела, само по себе ни хорошо, ни плохо. Это просто неизбежное следствие решения о том, что в интересах доверителя – именно в интересах доверителя, а никак иначе – это дело необходимо освещать.
Безусловно, существуют обстоятельства, когда никакой общественный резонанс не может повлиять на исход дела. Но мы сейчас говорим о случаях, когда сторона защиты приняла решение о необходимости или неизбежности освещения дела в СМИ.
И вот здесь необходимо отметить несколько типичных ошибок, допускаемых адвокатами.
Многие адвокаты полагают, что благом является общественный резонанс сам по себе. То есть работает просто интенсивность упоминания о деле в СМИ. В действительности это отнюдь не так. Так же, как и с продвижением в СМИ адвоката, при «продвижении» в СМИ уголовного дела имеет значение не интенсивность его освещения вообще, а интенсивность освещения в правильном свете.
Поэтому, приняв решение (или оказавшись в ситуации, когда такое решение приняли за вас) Вы должны в первую очередь четко сформировать свою публичную позицию. Она должна основываться на предъявленном обвинении и позиции защиты с учетом необходимости скрывать от обвинения какие-то «козыри». Только такое освещение будет полезным. Упоминания же о деле без обозначения аргументов в пользу невиновности доверителя дадут обратный эффект. Резонанс в СМИ без продвижения линии защиты лишь усиливает линию обвинения. В качестве абстрактного примера такой кампании, когда упоминания в СМИ работали лишь во вред защите, можно привести дело Евсюкова. Хотя, справедливости ради, лично я не представляю себе, как можно было в той ситуации сформировать какую-либо позитивную публичную составляющую. В качестве другого примера неудачной публичной позиции можно привести недавнюю ситуацию, когда по суперрезонансному делу, по которому подсудимый обвинялся по двум составам средней тяжести, и одному – небольшой, сторона защиты сконцентрировалась на демонстрации несостоятельности обвинения именно по составу небольшой тяжести и полностью игнорировала два других, более серьезных, чем и воспользовалась в конечном счете сторона обвинения.
Таким образом, публичную позицию защиты необходимо формировать во взаимосвязи с предъявленным обвинением. Другими словами, приняв решение работать в публичном поле, нужно учитывать объективную реальность, доказанные факты, и не пытаться «замолчать» неудобные для защиты места – рано или поздно их все равно придётся объяснить в процессе, и, соответственно, в публичном поле. Исключение, пожалуй, составляет ситуация, когда вы приберегаете аргументы до последней стадии процесса – но и в таком случае стоит обозначить журналистам именно это – у нас есть аргументы. Вы о них обязательно узнаете, когда придет время, поэтому не стоит слепо доверять противной стороне.
Итак, позицию защиты нужно «продвигать». Для этого необходимо ее подробно разъяснять журналистам и, самое главное, не пренебрегать обратной связью. Необходимо следить за публикациями, чаще созваниваться с их авторами. Благодарить, когда позицию защиты поддержали, уточнять, когда написали неясно, и интересоваться, в чем Вы не убедили журналиста, когда публикация направлена против вашего доверителя. К сожалению, большинство адвокатов приведенными правилами пренебрегают. Хотя такая обратная связь важна и самим журналистам, и действия адвоката в этом направлении всегда получат положительный отклик. Нужно помнить, что работа журналиста состоит именно в общении, и, в отличие от адвокатов, ни один журналист от разговора уклоняться не будет. Поэтому в плане обратной связи все складывается намного проще, чем может показаться. Нужно просто осознанно выстраивать медийную повестку. Другими словами, необходимо всех убедить, что ваше дело – дело вашего доверителя – правое. Настолько, насколько это возможно, исходя из конкретной ситуации.
При этом не то, что недопустимо, а просто невозможно диктовать журналистам, что именно они должны написать. Здесь нужно просто понимать, чем они руководствуются при подготовке материалов.
Подавляющее большинство, если не все, журналисты сориентированы на борьбу за справедливость. Таким образом, казалось бы, если Вы смогли убедить их, что она на вашей стороне, дальше все получится само. Однако, увы, это не так.
У журналистов и адвокатов интересы расположены на разных смысловых уровнях. При этом и инструментарий у нас совершенно различный, и то, что понятно любому журналисту, совершенно неведомо адвокату. И наоборот. Например, большинство адвокатов не понимает, что новости нужно создавать во вторник и среду. А любая, самая замечательная публикация, сделанная в пятницу вечером, из-за того, что это пятница вечер, теряет 95% своего потенциального эффекта.
И, в другую сторону. Журналистам важны эксклюзив, креатив и броскость - яркий заголовок. В свете этого они зачастую видят сенсационность там, где ее нет, и выделяют те вещи, которые лучше бы было оставить в тени. Зачастую креативная подача материала идет прямо во вред доверителю.
Самая типичная ошибка – действия защиты преподносятся, как борьба с плохой судебной системой. В освещении этого вопроса интересы политики, СМИ, либерально-демократического движения и прочих институтов гражданского общества чаще всего прямо противоречат интересам доверителя. Безусловно, суровый и несправедливый приговор может послужить поводом для некоего гражданского протеста – но ведь целью адвоката является не поддержание протестного движения, а защита конкретного доверителя.
И с такой точки зрения освещение уголовного процесса в контексте того, что обвиняемого судят на основании плохих законов необъективным судом и обязательно вынесут суровый приговор, является крайне неудачным. Ведь если мы заранее говорим суду, что приговор будет несправедливым, мы тем самым склоняем его не только к несправедливому, но еще и к суровому приговору. Это как в старой притче - ты должен человеку 10 рублей, но он считает, что ты должен 100 рублей. Вопрос - сколько нужно отдать? Так вот логичный ответ - нисколько. Раз ты считаешь, что 100 ты не должен, отдавать их не нужно. Но, если ты отдашь так, как считаешь правильным - 10, то все равно останешься негодяем в глазах кредитора. Так лучше быть негодяем бесплатно, чем за свои же собственные деньги.
В свете сказанного, при появлении в СМИ подобных акцентов, как максимум необходимо стремиться к изменению подачи материалов в том ключе, что, даже если отдельные судьи могут допустить ошибки, судебная система в целом данную ошибку в состоянии исправить. Как минимум – если не удается изменить общий информационный фон, - адвокат ни при каких обстоятельствах не должен поддерживать утверждения о том, что «все плохо».
О такой позиции адвоката стоит сказать отдельно. Крайне неудачно выглядят адвокаты, утверждающие, либо позволяющие утверждать со ссылкой на них, что они сражаются с неким всесильным монстром, которого невозможно победить. Такие адвокаты очень напоминают журналиста из «Крепкого орешка-2», который заперся в туалете самолета и ведет репортаж по телефону в ключе – сейчас мы разобьемся, но я до конца на посту чтобы зритель… Как мы помним, этот персонаж вызывает жалость и смех. Те же эмоции вызовет адвокат, занявший подобную позицию.
Наоборот, как бы пафосно это ни звучало, но я действительно так считаю, - адвокат всеми своими выступлениями, всем своим видом должен вселять уверенность в победе. Если не здесь, то в следующей инстанции. И, собственно, в соответствии со своей публичной позицией, действительно всегда идти до конца. То есть, каким бы тяжелым не было положение, если адвокат принял на себя защиту, он никогда не должен сдаваться и делать заявления, из которых можно сделать вывод о том, что адвокат смирился с поражением.
Несмотря на очевидность сказанного, описанные ошибки очень типичны. Примеры, естественно, я приводить не буду, но, при желании, их несложно найти в тех же СМИ.
И последнее. Журналисты могут допускать прямые провокации в адрес суда и прокурора, зачастую граничащие с оскорблением. Адвокат не должен опускаться до подобного уровня и акцентировать внимание на провокациях. Это как раз тот случай, когда от развернутых комментариев уместно уклониться с кратким пояснением – сторона защиты к этому отношения не имеет и поэтому комментировать не желает. Но при грамотно выстроенной работе со СМИ адвокат сможет не только избежать ассоциаций между разного рода провокациями и стороной защиты, но и предотвратить подобные провокации, что и будет одним из показателей качественного взаимодействия с журналистами в интересах доверителя.
Адвокат Сергей Колосовский
